Музей-мастерская Зураба Церетели (ММСИ)

По скоплению монументальных фигур музей-мастерская Зураба Церетели на Большой Грузинской улице опознается безошибочно. Группу своих кумиров ее хозяин изобразил за творческой дискуссией перед мольбертом с живописным произведением. Сидящего Матисса окружили Шагал, Пикассо, Модильяни и Ван Гог, они рассматривают работу в стиле примитивизма. Основоположники этого художественного течения, Пиросмани и Руссо, стоят на палитре по другую сторону входа. Со всеми этими фигурами контрастируют ярко раскрашенные клоуны.

Собственную творческую студию Зураб Церетели превратил в филиал Московского музея современного искусства в 2009 году. За ней последовала и дача в Переделкино, превращенная в дом-музей в 2016 году. Музей-мастерская Зураба Церетели поневоле напрашивалась на посещение, для полноты коллекции из шести объектов ММСИ. Старинный купеческий особняк художник получил от столичного правительства в 1994 году, еще до основания музея.

Даже на фото с высоты на стене здания просматривается фигура Георгия Победоносца на белом коне. Побеждающему змея великомученику посвящен и старинный храм, стоящий к югу от усадьбы. Сгоревший и возрожденный в начале XIX века, он издревле — центр поселения выходцев из Грузии. Музей-мастерская Зураба Церетели многими экспонатами доказывает сохранившуюся  привязанность маэстро к исторической родине.

Музей-мастерская Зураба Церетели в разнообразии жанров

Центральным экспонатом первого зала, с которого начинают осмотр, является скульптура Мстислава Ростроповича. Один из величайших музыкантов прошлого века изображен играющим на любимой виолончели. Виртуозное владение этим инструментом буквально завораживало публику, вдохновение музыканта впечатляюще отобразил скульптор. Даже запечатленные на картинах девушки кажутся танцующими под его мелодию.

Украшающие первый зал произведения выполнены по технологии перегородчатой эмали, которая нравилась Зурабу Константиновичу последние десятилетия. В отличии от других подобных картин, античные богини изображены одним цветом, но множеством оттенков. Изображения напоминают выполненные по средневековой технологии гризайль, но эмальерные намного сложнее по технологии исполнения. Художник имеет навыки нескольких профессий.

Основа этих картин – медные листы, из которых мастер готовит выпуклые формы барельефов деревянным молотком (киянкой). Сектора изображения, образованные перегородками, заполняются расплавленной эмалью разных цветов, состоящей из стекла и красящих пигментов. Далее следует обжиг в тигельной печи с температурой до 1400 градусов. Чистая медь плавится при нагреве менее чем до 110 градусов, поэтому листы основы – из ее сплава.

Во втором зале – многоцветные эмалевые панно на различные сюжеты. Здесь — описание похода древних греков за Золотым руно, народный грузинский праздник с овечьей шкурой. Связаны эти события и сцены древней Грузией – Колхидой, где это сокровище находилось. Скульптуры изображают героев эпоса, богов и воинов, задействованных в известном мифическом сюжете. Позолота подчеркивает принадлежность к мифу об аргонавтах.

Разнообразие жанров и стилей

Экспонаты следующего зала демонстрируют многоплановость творений Церетели. Рядом со вполне реалистичной головой Марка Шагала – натюрморт и кистями, символизирующий станковую живопись. Ею Зураб Константинович занимался с юности, многое переняв у Шагала и Пикассо при личном общении. Уменьшенная копия дворовой скульптуры основоположников наивного искусства соседствуют с картинами хозяина в стиле примитивизма.

Здесь впервые появляются подсолнухи, в дальнейшей экспозиции не раз повторяющиеся. Посреди зала в уменьшенной копии — одно из монументальных творений Церетели, заслужившее скандальную известность. В натуре Слеза скорби по жертвам величайшего террористического акта начала тысячелетия возвышается на 30 метров. Установленный напротив Манхеттена монумент американцы метко и язвительно прозвали плачущей вульвой.

Как Нью-Йорк отказался от Слезы скорби, так и Петербург не принял 98-метровую скульптуру Петра Первого на корабле. Такие казусы преследовали многие творения монументалиста, по дружбе с мэром украсившие Москву. Оловянным солдатиком прозвали москвичи гигантского де Голля, не принятого Францией и водруженного у гостиницы Космос. Луи его зовут за сходство мундира с облачением де Фюнеса в известных ролях.

Величайшего комика Чарли Чаплина Зураб полюбил с детства, со времен бессмертный немых кинокомедий. Небольшое помещение увешено его графическими изображениями, на постаменте в центре статуэтка актера. Она в точности повторяет большой монумент, стоящий возле входа в здание, обставленное подобными произведениями. Живописное полотно на торцевой стене, персонажи с ключами разнообразят экспозицию.

Вакханалия цвета

Для станковой живописи Зураба Церетели характерны яркие, насыщенные цвета на преимущественно темном фоне. Такие оттенки используются и для изображаемых цветущих растений, и для одушевленных персонажей. Здесь снова появляются подсолнухи, нарисованные с явным предпочтением более ярким растениям. Видимо, они с детства врезались в память будущего художника и кочуют из картины в картину.

Здесь же на высоких подставках – статуэтки, как правило, повторяющие в уменьшенном масштабе более крупные скульптуры. Их надо рассматривать, приблизившись вплотную, в отличии от живописных полотен. Сюжеты картин разнообразны и не всегда понятны из-за сосредоточения на персонажах. Артистические и цирковые мотивы сочетаются с бытовыми сценами, и используются преимущественно цвета яркие и контрастные.

Именно в такой манере нарисовал Церетели еще одного Чаплина, на сей раз на абсолютно белом фоне. Нечто клоунское в облике печального бродяги представлено подчеркнуто выразительно, даже с элементами гротеска. Четкие контуры фигуры выделяют картину из общего ряда, где нет пренебрежения подробностями. На одном из полотен снова появляется подсолнух, впервые одиночный, как дополнение к персонажу. К белым барельефам надо подходить поближе.

Однако скульптурные изображения здесь кажутся чужеродными, не попадающими в общий цветовой карнавал. Полотно с огромными цветами и маленьким домиком в углу картины явно принадлежит к подражанию примитивистам. Автор не скрывает своей принадлежности к этому направлению, называя его основоположников классиками живописи. Самого же Зураба Константиновича одни считают гением, другие – заурядным декоратором.

Переходим на второй этаж мастерской

Лестницы между этажами музей-мастерская Зураба Церетели использует как полноценные выставочные пространства. Одни пролеты увешены произведениями живописи, другие – фотографиями их автора. О фото разговор впереди, а вот картину на промежуточной площадке лестницы разглядывают многие посетители. На ней любимых подсолнухов изрядное количество, для контраста под растениями – розовая собачка.

Это произведение выполнено в уже описанной технике объемного эмалевого изображения, здесь рельефность поверхности наиболее очевидна. Освещенный барельеф выглядит оченьэффектно, переливаясь разноцветными деталями. Воссоздав и усовершенствовав технологию эмалирования, Церетели перенес ее с традиционных миниатюр на полноразмерные полотна. Фактически они являются синтезом скульптурной и живописной техник.

В первом же помещении второго этажа снова наблюдаем ставшие привычными подсолнухи. На сей раз они разнообразятся разноцветными прямоугольниками, словно автор вспоминает Казимира Малевича. Размещенная рядом картина с фантазийным цветущим растением в человеческий рост показывает некоторое разнообразие изображаемой натуры. Однако подсолнечник затесался и в следующую экспозицию из различных цветков, рядом со скульптурами.

Вариации изображений Колосса Родосского разнообразных размеров расставлены на подиуме переменной высоты, словно на выбор посетителям. Одно из семи чудес древнего мира, из которых сохранились только пирамиды Египта, воссоздано исключительно воображением. Рогатый венец вызывает ассоциацию со статуей Свободы, подаренной Францией на юбилей Соединенных Штатов. Своим Петром Церетели переплюнул Эйфеля, создавшего подарок еще до своей знаменитой башни в Париже.

Продолжение экспозиции

Очередной зал представляет скульптуры совсем иного рода, не претендующие на величие при любом увеличении. Одноцветная статуэтка женщины в умиротворенной позе выполнена с натурщицы, по слухам небезразличной автору. Раскрашенная керамическая статуэтка с загадочным названием «Я жду, жду, жду…» в экспозиции не одинока. Похожей манерой отличается кентавр с лицом Пикассо (Пиккентавр) и бюст маэстро, раскрашенный в три цвета.

Этими работами Церетели как бы вспоминает общение с великим Пикассо, еще в собственной юности. Учитель немало занимался керамикой, будучи мастером на все руки. На столе в этой комнате представлены некоторые особо увесистые монографии о творчестве хозяина, которые музей-мастерская Зураба Церетели позднее предложит приобрести. Живопись здесь весьма колоритна, особенно глаза справа и сюжет слева – горбунья у зеркала со свечой.

Еще разнообразнее живописные работы в следующем помещении, которыми музей-мастерская Зураба Церетели буквально изобилует. Интересны миниатюрные произведения, изобретательно размещенные на крохотных мольбертах. Обозреватель не запомнил подобных рисунков большего размера, но и эти производят впечатление. Статуэтки рядом с миниатюрами из-за одноцветности выглядят на их фоне невзрачно.

Разнообразие заимствований Церетели, либо степень влияния на его творчество других мастеров, исследуют искусствоведы. Именуют его работы разнообразно, находя в них признаки стилей и направлений абстракционизма и импрессионизма, кубизма и сюрреализма. Еще раз вспоминаются две группы художников у входа, причисленных к своим учителям самим Церетели. Что касается монументализма, тут Зураб Константинович безусловно самобытен.

О себе великом на фоне времени

Выставив эскиз памятника Высоцкому среди сотни собственных фотографий, маэстро не стал фоном для великого барда. Недвусмысленно дается понять, кому музей-мастерская Церетели посвящена целиком и полностью и кого возвеличивает. Тщеславие и самолюбование сквозит не только в этих фото и этом зале. Что касается изображения Высоцкого, оно весьма экспрессивно и выразительно, нравится многим посетителям своей выразительностью.

Церетели и Высоцкого связывали 15 лет знакомства и искренней дружбы, поэт и певец был вторым из памятных гостей этого дома после Марка Шагала. Оценка собственного учителя всегда дорога и важна ученику, а Шагал отзывался положительно. Не ругал и Высоцкий, которому гостеприимный грузин устроил с Мариной Влади шикарную свадьбу в Тбилиси. Мастеру есть что и кого вспомнить, и делает он это с присущим размахом.

Еще два небольших помещения и большинство лестничных пролетов музей-мастерская Зураба Церетели посвятила своему создателю. Витрины с полками под призы и кубки, стенды с дипломами, наградами и грамотами дополняют увешенные фотографиями стены. На перечисляя знаменитых и прославленных людей, составивших компанию хозяину на парадных фото, публикуем снимки интерьеров.

Полагающие избыточным подобное выпячивание собственных знакомств могут просто миновать упомянутые комнаты, не заморачиваясь осмотром. Труднее сделать так же на лестницах, где фото ярко освещены и притягивают знакомыми личностями. Тем более здесь можно видетьдовольно крупные изображения колоссов Церетели в местах их реальной установки. Коллекционеры поразятся разнообразию почетных знаков и орденов разных государств.

Скульптурный двор и сквер из статуй

Фасады здания, вмещающего музей-мастерскую Зураба Церетели, как и внутренний дворик, — одна сплошная скульптурная сокровищница. Представляется даже, что живым людям здесь сложно находиться, они чувствуют себя чужеродными телами среди каменных изваяний. Однако окружение гораздо разнообразнее, чем кажется на первый взгляд. Настенные росписи и мозаичные картины соседствуют с рельефами и скульптурами.

Многоцветие рисунков и мозаик дополняется солидностью отлитых из металла и высеченных из камня скульптур. Бетон и керамика с равным успехом используются универсальным по материалам художником. Сложно подсчитать, сколько ремесел и профессий освоил Зураб Константинович при разнообразии художественных методов и приемов. В скульптуре, в отличие от станковой живописи, Церетели гораздо более склонен к реализму.

Несколько странно наблюдать автомобильную парковку среди скульптурных произведений, но куда деваться соседям? Плотно застроенный жилой район, где находится музей-мастерская Зураба Церетели, не предоставляет выбора мест стоянки. Что касается собранных во дворе статуй, то они разноплановы и не объединены осмысленной экспозицией. Есть и романтические произведения, и изделия религиозного содержания, и исторические изображения.

Глухая стена здания словно окована металлом, на ней шпалерным способом размещена масса небольших барельефов. Здесь же ажурные кованые рамки с увеличенными цветными фотографиями торжественных мероприятий с участием маэстро. Под ними разлученный с Жозефиной Наполеон в неизменной треуголке и целый ряд других изображений. Привлекательна Марина Цветаева на ажурной парковой скамейке, поэтесса трагической судьбы.

Смешались в кучу не только люди

Небольшой сквер, к которому прилегает музей-мастерская Зураба Церетели, являет собой перемешанный частокол из древесных стволов и разнообразных скульптур. Есть скамейки для отдыха, но сидеть среди этого винегрета мало желающих. Хотя заглнуть любопытно, только не в сумерках, чтобы не пугать ребятишек. Им своеобразный парк может понравиться именно разнородностью персонажей.

Стилизованные цирковые акробаты соседствуют с целым зоопарком крокодилов, оленей и других животных в скульптурных изображениях. Можно вдоволь порезвиться на неподвижных фигурах, это никем не пресекается. Сам Церетоели активно приобщает молодых и взрослых к художественному творчеству регулярными мастер-классами живописи и скульптуры. Для посещения музей- мастерская Зураба Церетели открыта регулярно, довольно часто бывает и ее хозяин.

Отношение к творчеству Зураба Константиновича полярно противоположно у разных людей, поровну восхищающихся и категорически не приемлющих. Те и другие есть как среди рядовой публики, так и среди специалистов. О разнице оценок мы уже говорили, но представленные награды не объяснить только близостью к власть предержащим. Что-то есть притягательное в творчестве мастера, для оценки необходимо более длительное время.