На месте разрушенной в 1937 году колокольни храма «Большое вознесение» у Никитских ворот в 1957 году был открыт памятник А. Н. Толстому, который публикой оценивается противоречиво. По-разному трактуется и форма постамента, и поза писателя, и размещение. Появление монумента не позволило воссоздать звонницу храма в ее древнем первоначальном виде, хотя нынешнее единое здание с колокольней при входе очень гармонично.
Московский памятник А. Н. Толстому был открыт спустя двенадцать лет с момента кончины знаменитого литератора. На постаменте нет вычурных эпитафий, только фамилия, имя, отчество писателя и даты рождения и смерти. Постамент выполнен в виде невысокой усеченной пирамиды, отчего некоторые ценители считают его незавершенным. Выбор места для установки объясняется чисто житейски, Алексей Николаевич несколько последних лет проживал в доме поблизости на улице Спиридоновка.
Скульптор Молотовилов и архитектор Поляков совместно работали над созданием скульптурной композиции, выполненной из бронзы и помещенной на гранитный постамент.
Некоторые искусствоведы считают слишком вальяжной позу Толстого, якобы развалившегося в кресле. Несколько снимков с разных ракурсов отчетливо показывают, что сидит писатель прямо, и не в кресле, а на мягком табурете. В отличии от многих более ранних изображений, памятник А. Н. Толстому не показывает трубку в его руке, писатель держит блокнот и карандаш (вероятно уже тогда были учтены требования антитабачного законодательства).
И поза, и выражение лица персонажа выдают человека немолодого и много повидавшего. Автор самых разных произведений, от детских сказок (Приключение Буратино), лирических стихов и фантастических романов до эпических исторических романов (Петр I) и пьес прожил бурную и непростую жизнь.
Собственно, приключения Алексея Николаевича Толстого начались до его рождения – беременная мать ушла от законного мужа к любимому человеку, ставшему неофициальным отчимом. Граф из рода Толстых, военный корреспондент в Первую мировую войну, проживший четыре года в эмиграции и вернувшийся в Советскую Россию, смог встроиться в новую эпоху.
Две полученных Сталинских премии и третья, присужденная посмертно, были достойной оценкой творчества русского советского писателя и общественного деятеля, вне зависимости от восприятия личности Сталина.
