Гурзуфская дача Чехова приобреталась как избавление от последствий популярности, а стала любимым местом пребывания. По тогдашнему уровню медицины писатель был неизлечимо болен, крымский климат облегчал течение туберкулеза. Дом в Ялте был слишком известен, писать там было невозможно, особенно летом. Новое пристанище при жизни Антона Павловича посещали только близкие родственники, из знакомых — Бунин и Комиссаржевская. Продавалось строение дорого, но после осмотра окрестностей Чехов не торговался.
Тогдашние 3 тысячи рублей равнялись годовому доходу чиновника высокого уровня, статского советника (штатского генерала). Однако собственный выход к морю с миниатюрной бухтой, скалы и черноморские красоты того стоили. Несравненное как место отдыха, жилище к тому же вполне обеспечивало писателю и драматургу творческую атмосферу. Врач по образованию, он не зацикливался на болезни, хотя и разделил имущество заранее. Здесь рождались Три сестры и Вишневый сад, музейный статус приморская дача Чехова приобрела гораздо позднее.
Дача Чехова снаружи и ее окрестности
Сейчас дача Чехова в Гурзуфе значится находящейся на улице его же имени. Кованые ограда и ворота – металлические, но не из ржавеющего железа, а из сплава меди. До самого выхода к морю территорию украшает разросшаяся растительность, многое посажено бывшим хозяином. Отношение Чехова к природе проявлялось во всех местах его проживания, где была возможность посадок. Об этом говорилось в обзоре усадьбы в Мелихово, здесь можно убедиться воочию. Есть вольно растущие деревья, растения в контейнерах, горшечные на веранде и в самом домике.
По внешнему виду здешняя дача Чехова напоминает небольшую садовую избушку, только с цокольным этажом. Строение довольно легкое, нерусский продавец именовал его саклей, хотя и заломил солидную цену. Зато земельный участок используется на всю катушку, есть подвал под домом, целая терраса над ним. Как нельзя кстати, жилище имеет просторную веранду, дышать морским воздухом больному было очень комфортно. Жаль только, что ни благоприятный климат, ни врачебные усилия не продлили значительно жизнь писателя.
Изюминка чеховского убежища
Именем писателя нарекли и небольшую впадину береговой линии, теперь это бухта Чехова. Есть рядом скала Шаляпина, даже грот Пушкина, целое созвездие знаменитостей увековечено. Знаменитому певцу, говорят, нравилось петь под морской аккомпанемент, испытывая собственный голос. Многие известные живописцы изображали эти места, нередко и дача Чехова попадала на полотна. Приехавшие сюда могут лично убедиться в красоте местности, нашим читателям демонстрируем фото как побудительный аргумент.
Мощные растрескавшиеся утесы производят сильное впечатление, живописны и хаотично разбросанные бесформенные глыбы. Мало только песчаных участков для любителей пляжного отдыха, но у скалистого берега есть своя прелесть. Здесь гораздо выразительнее звуки моря, целую симфонию создают бьющие об утесы волны. Нет береговой мути, вода чиста и совсем прозрачна. Основная Гурзуфская бухта, некогда спасшая в бурю Афанасия Никитина, закрыта живописной скалой. Выше – горные склоны, густо поросшие лесным массивом.
Веранда чеховской дачи
Часть домика выделена под просторную веранду, с которой удобно наблюдать за морским и береговым ландшафтами. На многих живописных полотнах, которыми украшена дача Чехова, морские пейзажи тоже присутствуют. Легко узнаваемы картины Айвазовского, с 70-летним патриархом-маринистом Чехов был знаком еще в 28 лет. Антон Павлович бывал у Айвазовского в Феодосии, об ответных посещениях неизвестно. Среди картин многочисленны цветочные натюрморты, пейзажи разных местностей, жанровые произведения, нет только портретов.
Несколько картин оставлены на полу, видимо, хозяин дачи не успел определить им подходящее место. На веранду выходят не только двери, но и окна, очевидно, что ее пристроили позднее. Однако выглядит она вполне обжитой, обставлена разнородными предметами меблировки. Только столы застланы одинаковыми скатертями, возле одного – стулья из бывшего парадного гарнитура. Деревянный крашеный пол устлан отрезками ковровых дорожек, явно не новыми. Вполне уютный уголок образован для дачного отдыха и размышлений.
Мемориальная комната Антона Павловича
Обстановкой жилой комнаты дача Чехова также не блещет, нет здесь изысканных гарнитуров и шикарной отделки. Меблировка обеспечивает все жизненные функции, от умывания, чаепития и работы за столом до ночного отдыха. Дощатый пол покрашен, как и на веранде, а дорожка так даже попроще. Она проложена от входной двери к красному углу с небольшой иконой и подвесной лампадкой. Разнокалиберные рамочки с фотографиями Чехова, Ольги Книппер, знакомых и родственников занимают стену наискосок от окна.
Из противоположного конца комнаты видна целиком кровать писателя, размещенная под окном между двумя помещениями. Так досталось от прежнего хозяина, или проем сделан специально для больного, не выяснено. Над кроватью круглая то ли икона, то ли миниатюра религиозного содержания. Касательно религиозности писателя мнения неоднозначны, большинство считало его либо атеистом, либо христианином по поступкам. Медицинское образование и литературное окружение, видимо, перевесили детское православное воспитание.
Напротив окна заметен столик с традиционным русским самоваром и стаканом в подстаканнике. Над ними висит единственная в комнате картина, пейзаж российской средней полосы. Дача Чехова, как и все места его обитания, была оснащена медицинской аптечкой, это шкафчик рядом с полотном. Однако врачеванием здесь он не занимался, как в московском доме и мелиховской усадьбе, что было описано. Не до того было уже тяжело больному человеку, осознающему причину и близость собственной кончины. Попытка лечения в Германии была уже бесполезной.
Некоторые детали обстановки
Несмотря на прогрессирующий туберкулез, Чехов не бросил творчество, у окошка рядом с кроватью – рабочий стол. Как и везде, где жил прежде, он содержал столешницу в образцовом порядке. Два миниатюрных шкафчика хранили необходимые материалы, на столе только его письменные принадлежности. Электрическая лампа и две свечи для подстраховки дополняли вечером естественное освещение. Кустик неприхотливой кислицы на солнечном свету только хорошеет, но это современный антураж, как и пышные срезанные розы.
Секретер с ящичками и зеркалом, показанный на предыдущих фотографиях, едва ли постоянно использовался самим писателем. Возможно, дача Чехова была декорирована этим предметом позже, когда по завещанию перешла к его вдове. Белые перчатки с широкими раструбами вряд ли ему принадлежали, не мог пригодиться в Гурзуфе и театральный бинокль. Оформители музейного филиала, каковым домик стал достаточно давно, стремились привнести оригинальность. Однако оптика не терпит забвения, нужно иногда вытирать пыль с линз.
Этажерка под божницей выполнена мастерски, резные черные стойки привлекают внимание, хотя явно станочной работы. Как-то очень в тон выглядит черный кофейник, видимо, из-за этого он сюда и попал. Действительно украшают красный угол осенний букет в вазочке с широким горлом, морская раковина нежной расцветки. Стеклянная и бронзовая бутоньерки, белая ваза выглядят помещенными случайно, в компанию к книжным томикам. Яркое пятно синего кофейного сервиза в кадр не вошло, можно отмотать назад несколько фото статьи.
Комментировать развешенные рядом с этажеркой фотографии едва ли уместно, иначе читателям будет нечего рассматривать самостоятельно. Ведь дача Чехова предполагает личное посещение, а не знакомство по иллюстрированной статье. К тому же иначе путешественникам не попасть в завоевавшую популярность бухту имени ее бывшего хозяина. Скалистый берег и отсутствие подмываемого грунта обеспечивают рекордную чистоту и прозрачность морской воды у берега. К тому же есть неплохая экспозиция, посвященная обитателям, и не только им.
Музейные комнаты чеховской дачи
Первую из занятых экспозицией комнаток дача Чехова отводит ближайшей родне знаменитости, довольно многочисленной. Родителям, сестре и братьям посвящены отдельные стенды, где более или менее подробно описаны судьбы каждого. Такой же рассказывает о жизненном пути супруги писателя, актрисы Ольги Леонардовны Книппер. Сам формат представления информации, похожий на конкурс стенных газет в советский период, несколько старомоден. Оживляет помещение задорный взгляд самого хозяина с бюста работы Ивана Рукавишникова.
Обе музейные комнаты имеют выходящие на веранду окошки, хорошо проветриваются и освещаются. Во второй такой же коврик, как в первой, схожа и часть экспозиции, на дальней стене – множество портретов. Выставленные материалы рассказывают о творчестве Ольги Книппер-Чеховой, которой дача Чехова была отписана по завещанию. Над пианино с партитурой мазурки выделяется ее портрет, у вазы с цветами. В углу – бюст актрисы, выполненный скульптором Саррой Лебедевой, на стене несколько стендов с фото.
Представлены несколько составов коллектива театра, друзья по сцене и поклонники талантов. Ольга Леонардовна всю сознательную жизнь, более половины столетия, посвятила сценической деятельности. Актрисе сопутствовала творческая удача и жизненное долголетие, скончалась она 90-летней. Неоднократно ей вручались высшие ордена СССР, присвоены почетные актерские звания, присуждена Сталинская премия. Сравнительно небольшой период ухаживаний Чехова и краткое супружество с печальным финалом – незабываемое и тщательно хранимое сокровище.
Гурзуфская дача Чехова в ее музейной ипостаси существует недавно, но завоевала известность и популярность. Здесь совмещают природные красоты и морские купания, исторические сведения и визуальные впечатления от экспонатов. Ценителям чеховского таланта посещение прибрежной достопримечательности доставит удовольствие и новые познания.
